На первом занятии мы поговорим, как истоки хронического стыда проистекают из постоянного отвержения уязвимости со стороны родителей. Эти накапливающиеся травматичные переживания можно рассматривать как психическую утрату физически присутствующего родителя: когда надежда на участие желаемого родителя постоянно разбивается о поведение родителя реального. Постоянное проживание замкнутого круга надежды и разочарования является деморализующим источником стыда, и часто прикрываются необходимостью выстраивать жёсткую защитную «броню» взрослости.

На втором занятии я представлю собранные мной за 40 лет исследовательские данные, касающиеся проекций образов смерти. Эти образы представляют собой персонификацию смерти, конкретные страхи смерти и фантазии о ней, включая желаемые сценарии умирания. Особое внимание мы уделим тому, как индивидуальные страхи раскрывают уникальные шаблоны стыда и беспомощности, сформированные в результате детского опыта психической потери физически присутствующего родителя.

На третьем занятии мы попытаемся свести воедино различные переживания, возникшие в процессе предыдущих обсуждений. Что участники они узнали о себе и своих пациентах? Что поняли о хронических переживаниях стыда? Как защищались от проявлений этого стыда в прошлом? И как решили открыться и принять то, что ранее казалось неприемлемым?

В этой лекции я использую свой опыт жизни в Москве в детстве, чтобы заострить внимание на основных дилеммах, с которыми сталкиваются люди, пережив сильные разочарования и страдания: «Лучше ли любить и потерять или не любить так сильно?», «Лучше ли страстно надеяться, рискуя пережить глубокое разочарование, или всё-таки не надеяться столь горячо?».

Пережив травматичный опыт, я сам отстранился от того, что любил, чтобы притупить боль утраты. Однако, избегая самого риска любить, я одновременно отдалился и от той страстной жизненной силы, которая была необходима, чтобы наполнить свою жизнь смыслом. В целом, я описываю, как попытки скрыть собственную уязвимость через формирование отчужденных отношений с самим собой могут привести человека к изоляции, которая не позволит «ухватить жизненно важный момент» единственной жизни, которой он располагает.

В заключительной части доклада я подчеркиваю важность открытого диалога в таких психотерапевтических отношениях, где терапевт является «соучаствующим свидетелем» страданий пациента — важный этап на пути к процессу горевания, которое в конечном итоге приводит к замене самоосуждения на самопринятие.